Хакасия и Тува (1990-1930-е)

Хакасия и Тува (1990-1930-е), a set on Flickr.

Монголия: светлые перспективы динамичного развития (статья)

Автор: Владимир Грайворонский, д.и.н., зав. сектором Монголии, в.н.с. отдела Кореи и Монголии Института востоковедения РАН, эксперт РСМД

Монголия, находившаяся еще несколько десятилетий назад на периферии международной политики, в последние годы привлекает к себе все больше внимания мировой общественности, политиков, политологов, экономистов, бизнесменов и СМИ. Так, в российской печати недавно появился целый ряд статей с неоднозначными оценками процессов, происходящих в соседней дружественной стране. (1 , 2 , 3 )

Эксперты Всемирного банка, Международного валютного фонда, «Frontier Securities» и других международных организаций относят Монголию к числу стран, которые в краткосрочной перспективе будут развиваться наиболее высокими темпами. По прогнозу исследовательской группы «The Economist Intelligence Unit», аналитического подразделения британского журнала «The Economist», сделанному в конце 2012 г., в ближайшие годы экономика Монголии будет расти в среднем на 13% в год (список стран возглавляет Макао с 14%). Недавно газета «Financial Times» ввела в оборот новый термин – «страны М-3». Под этим термином понимают Монголию, Мозамбик и Мьянму – страны, обладающие значительными природными богатствами и лидирующие в мире по темпам экономического развития.

По прогнозам специалистов Всемирного банка, в ближайшие десять лет экономика Монголии будет расти в среднем на 15% в год, а Мозамбика и Мьянмы – на 10–12%. Фактически ВВП Монголии в 2011 г. вырос на 17,3%, а в 2012 г. – на 12,3%. В 2013 г. наблюдалось незначительное замедление темпов роста, связанное с ухудшением глобальной экономической конъюнктуры, сокращением объемов иностранных инвестиций и экспорта монгольского угля в Китай, а также с трудностями, возникшими в ходе реализации инвестиционного соглашения с ТНК «Rio Tinto» об освоении месторождения Оюу-Толгой.

Конференция «Древние культуры Монголии и Байкальской Сибири»

V Международная научная конференция «Древние культуры Монголии и Байкальской Сибири»(15-19 сентября 2014 года)

Уважаемые коллеги!

Приглашаем Вас принять участие в Пятой Международной научной конференции «Древние культуры Монголии и Байкальской Сибири», которая состоится г. Кызыле (Россия, Республика Тыва) с 15 по 19 сентября 2014 года.

Первая конференция по этой тематике прошла в сентябре 2010 года г. в г. Улан-Удэ, вторая в мае 2011 г. в г. Иркутске, третья в сентябре 2012 г. в Улан-Баторе, четвертая в сентябре 2013 г. в Чите.

Работу конференции предполагается провести по следующим направлениям:

• — Каменный век Центральной, Северной и Восточной Азии.
• — Бронзовый и ранний железный века Центральной, Северной и Восточной Азии.
• — Центральная, Северная и Восточная Азия в эпоху кочевых империй.
• — Палеография и палеоэкология Центральной, Северной и Восточной Азии.
• — Этногенез и культурогенез Центральной, Северной и Восточной Азии.
• — Охрана и использование памятников истории и культуры. Научный туризм в сфере археологии и этнологии.
• — Междисциплинарные исследования в археологии и антропологии.

Магистранты и аспиранты могут участвовать в конференции со стендовым докладом.

Оргкомитет V Международной научной конференции «Древние культуры Монголии и Байкальской Сибири»

Материалы по буддизму в Тибете, Монголии, Калмыкии и Забайкалье

Тибет

• Slobodnik M. Tibetan Buddhist Reincarnations and the Chinese State: Past and Present.
• А.А. Терентьев. Лекции по истории тибетского буддизма (видео)

Монголия

• Belka L. Institution of Mongolian (Khalkha) Jibzundamba Khutugtu: Religion and Politics on the Threshold of the 21 st century
• А. Берзин. Использование легенды о Шамбале для контроля над Монголией.
• «Буддийские монастыри Монголии» — геоинформационный проект.

Калмыкия и Забайкалье

• Материалы по истории буддизма в Калмыкии.
• Материалы по истории буддизма в Забайкалье XIX-нач. XX вв. (Составитель Н. Цыремпилов).
• Хождение в Тибет калмыцкого бакши Пурташ Джунгруева. Часть 1, часть 2.

Книга: «Орда самовольная»: Кочевая империя ногаев XV–XVI веков

Трепавлов В.В. «Орда самовольная»: Кочевая империя ногаев XV–XVI веков. М.: Квадрига, 2013. 224 с. ISBN:978-5-91791-021-5.

«История могущественного государства Восточной Европы XV–XVI веков.

Ногайская Орда унаследовала кочевую цивилизацию кипчакских ханств и Золотой Орды, распавшихся к XV веку, от неё зависели астраханские, казанские и казахские ханы. После распада степной державы, её осколки постепенно вошли в состав России, а знать влилась в русскую аристократию. Работа написана на основе дипломатических документов российских архивов и иностранных источников».

Будет ли восстановлена теократия в Монголии?

Интересная статья Николая Цыремпилова:

Движется ли Монголия к восстановлению буддийской теократии?
В первый день весны 2012 года новостные агентства Монголии взорвались громким известием: в одной из клиник Улан-Батора после трехнедельной госпитализации на 80-м году жизни скончался Богдо-гэгэн IX Джампел Намдрол Чойкьи Гьелцен.

В первый день весны 2012 года новостные агентства Монголии взорвались громким известием: в одной из клиник Улан-Батора после трехнедельной госпитализации на 80-м году жизни скончался Богдо-гэгэн IX Джампел Намдрол Чойкьи Гьелцен. Вместе с этим событием начался новый этап истории этой страны. Но кем был этот человек и начало какого этапа знаменует его уход?

Для того чтобы осознать масштаб фигуры Богдо-гэгэна, следует заглянуть в историю Монголии на несколько веков назад. В XVII веке тибетский буддизм уже пустил корни в Монголии. Неспокойные монгольские номады, уставшие от многолетней внутренней усобицы, искали свой центр политического притяжения. Идея о новом великом хане, легитимном наследнике Чингисхана, уже не работала. Уничтожив последнего всемонгольского хана, Цинский император по сути узурпировал его положение. И тогда монголы обратили пристальное внимание на уникальную модель власти, которая к тому времени окончательно оформилась в Тибете – власть перерождающегося буддийского святого. К тому времени в Тибете таких святых насчитывалось уже несколько сотен, и наиболее могущественным из них был Далай-лама.

Шаманизм в Монголии: трагические духи и «не совсем шаманы»

Из всех религий современной Монголии именно шаманизм изучен лучше всего. По крайней мере, из всех публикаций по религии в Монголии наиболее сильные и интересные книги посвящены шаманизму. Примечательно также то, что каждая из этих книг раскрывает шаманизм по-своему, обращая внимание на разные аспекты и основываясь на разных теоретических подходах, благодаря этому создается объемная и многообразная картина.

Tragic Spirits. Shamanism, Memory, and Gender in Contemporary Mongolia by Manduhai Buyandelger.

Книга посвящена шаманизму среди монгольских бурят в контексте проблем переходного периода (шоковая терапия, приватизация, обнищание). В представлениях бурят их нынешние проблемы связываются с возвращением духов, забытых во времена социализма. Буряты пытаются удовлетворить духов предков и восстановить свою историю посредством шаманских практик. Книга повествует о том, как взаимосвязаны экономика, политика, гендер, память и мир духов.

Кстати, автор книги Мандухай Буяндэлгэр, профессор антропологии из MIT, не так давно выиграла  Levitan Prize in the Humanities, $25000, которые пойдут на изучение парламентских выборов в Монголии и роли женщин в них, а также на завершение документального фильма “Intellect-ful Women,” также посвященного выборам в Монголии.

Not Quite Shamans. Spirit Worlds and Political Lives in Northern Mongolia by Morten Axel Pedersen. Книга датского антрополога Мортена Акселя Педересена посвящена «не совсем шаманам» среди дархатов Монголии (Улаан-Уул). Самая интригующее и новаторское в этой книге — попытка описания ситуации, когда есть духи, но нет шаманов. Это тот же самый постсоциализм со всеми его проблемами, когда обрушение привычных норм, исчезновение запретов привели к «космологическому хаосу» и нашествию духов. В центре внимания автора так называемые агсан — преимущественно мужчины, которые будучи пьяными впадают в неконтролируемое состояние (что-то вроде амока) и совершают безумные поступки. Среди самих дархатов считается, что агсан имеют шаманскую сущность (удха), склонность к шаманизму, но в отсутствие шаманов-наставников не могут (не знают, как) направить ее в нужное русло. В результате они оказываются в ситуации постоянного становления шаманами, имеют шаманский дар, впускают в себя духов, но не в состоянии контролировать их.

Педерсен интересно экстраполирует эту ситуацию на монгольское постсоциалистическое государство в целом, которое также лишено стабильности, сохраняет текучий и непредсказуемый характер. Также в книге уделено внимание дархатам в целом как шаманскому народу, известному своим особым юмором и шутками. Из этого вытекает рассмотрение взаимосвязи шаманизма и юмора.  Книга, на мой взгляд, местами перегружена совсем мутной теорией, но в целом очень интересна.

The Constitution and Contestation of Darhad Shamans’ Power in Contemporary Mongolia by Judith Hangartner.

Еще одна книга про дархатских шаманов, «совсем-шаманов»-) Это довольно обстоятельный труд с разделом про изучение шаманизма в целом и в монголоведении в частности, с описанием онгонов, опять же ситуации постсоциализма в Монголии, картами и иллюстрациями. Пока не читал ее, но выглядит как хорошая обстоятельная этнография.

Наконец, совсем недавно вышла монография Shamanism and Violence (Vitality of Indigenous Religions) под редакцией греческого антрополога Diana Riboli. В книге есть главы, посвященные шаманизму в Сибири и Китае:

• Shamans emerging from Repression in Siberia: lightning Rods of Fear and hope (Marjorie Mandelstam Balzer)
• Experiences of Mongol Shamans in China: Victims and Agentsof Violence (Peter Knecht).

В завершение ссылка на статью про шаманские могилы в Сибири.

Монгольская борзая (видео)

Монгольские хубилганы (фото)

Лама Зопа Ринпоче и двое монгольских тулку: Дарив Бандида (18-е перерождение Найдан Лампрена и один из 16 архатов) и Бари Тулку (4-й Тензин Джамьян Лодой, перерождение Дамциг Дордже (имена требуют уточнения), обучающиеся в монастыре Сэра.

Photo: Ven. Roger Kunsang